Развитие и ценности
Можно ли остановить развитие?
Если говорить о развитии человека как биологического и социального существа вообще, то угроза остановки развития существует как последствие массовой гибели в тотальной войне, или в природных катаклизмах, эпидемиях, или вследствие несовместимого с жизнью загрязнения природы и т.д. Если говорить о развитии конкретного сообщества, России, например, то здесь тоже есть как минимум две возможности. При гибели России как государства и при утрате ее ценностного ядра часть населения погибнет или одичает, но отдельные индивидуумы и их потомки смогут продолжить и жизнь, и развитие, присоединившись к ценностному ядру «народа-победителя». Этот процесс происходит на наших глазах в форме эмиграции (или подготовки к ней) российских граждан в другие страны с последующим укоренением в них. В этой связи возникает как минимум тревога: какому количеству «индивидуумов» будет уготована участь или дарована возможность жить в случае разрушения государства, его поглощения другими и необходимостью «подключаться» к другим ценностным ядрам? И второй вопрос. Что делать: стремиться к тому, чтобы попасть в «выживающую часть», готовиться к жизни «в одичании» или попытаться не допустить гибели и разрушения свой страны, ее ценностного ядра?
Теме «развития» в философско-политическом аспекте посвятил ряд своих исследований С.Е. Кургинян29. Результаты его анализа заслуживают внимательного и вдумчивого осмысления. В самом кратком и, естественно, неполном изложении происходящее и его причинно-следственные факторы, на которые указывает С.Е. Кургинян, видятся в следующем.
Процесс развития, наблюдаемый в мире в последние пять столетий, охватывающий европейскую цивилизацию вместе с Россией, страны Северной Америки, ряд других развивающихся стран, отнесен к понятию «модерн» или «модернити», называемом – на наш взгляд, не очень верно, – «проект Модерн»30. Он вызван к жизни всей общеизвестной суммой факторов, рассматриваемой различными социально-политическими и философскими теориями. Процесс трансформации системы мира, наблюдаемый в последние десятилетия, состоит, по (аргументированному) мнению автора, в угасании «проекта Модерн», утрачивающего свои естественные источники «движущей силы». Существуют влиятельные политические элиты, которых такого рода «остановка развития» вполне устраивает и даже желательна, поскольку она может зафиксировать для них определенный уровень материального благополучия, сохранить управляемость остальным миром и собственную безопасность. Достижение такого стабильного состояния рассматривается как «конец истории» или «отмена истории». Чтобы этому никто и ничто не могли помешать, следует заранее нейтрализовать возможные угрозы, состоящие в предполагаемом или ожидаемом стремлении каких-то стран и народов к продолжению собственного развития и/или разрушению достигнутого стабильного состояния. Устремления такого рода нейтрализуются инициацией процессов «контрмодерна» и «постмодерна», запускаемых в странах, от которых исходит или может исходить угроза. В перечень стран, развитие которых следует остановить, входил СССР, чье не только развитие, но само существование прекращено, а теперь, по мнению автора, входит Россия, по отношению к которой применяются технологии «остановки развития». Под «влиятельными политическими элитами» автор понимает не мифическое «мировое правительство», а реальные группы людей из разных стран, в том числе и советские и российские группы. В своем исследовании автор шаг за шагом анализирует политическую практику последних десятилетий, показывая, как «срабатывают на остановку развития» те или иные решения. Показывает, как подрывается, трансформируется общественное сознание, воспринимающее те ценности, которые убивают в нем стремление к развитию, какие социогуманитарные технологии применялись в истории России, СССР и других стран, как они применяются сегодня: «Гуманитарные технологии – не мелочь. Это оружие пострашнее ядерного или химического. Если человека можно, как Буратино, обстругать под некоторый (в принципе неважно даже, какой) ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ, то этот ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ будет поддержан всем сообществом обструганных Буратино»31. Выводы, которые делает автор, в следующем: развитие (России) возможно только в русле Модерна или его возможной современной «модификации» – «Сверхмодерна». Развитие в рамках «постмодерна» и тем более «контрмодерна» – невозможно. Автор анализирует политические реалии современной России, указывает расстановку сил в политических элитах. Особое внимание уделено глубокому философскому анализу метафизики происходящего, уходящей своими корнями в глубокую древность. События и 1917, и 1991, и 1993 годов в России автор рассматривает как метафизические катастрофы, показывая, сколь глубинными и длительными являются их последствия.
Завершая весьма краткое (исходный текст автора занимает более тысячи страниц) изложение исследования, приведем цитату, имеющую непосредственное отношение к проблеме ценностей. Кургинян пишет: «Есть ценности, несовместимые с потерей суверенитета (в первом приближении – ценности гражданина). И есть ценности, совместимые с потерей суверенитета (в первом приближении – ценности обывателя). Защищать суверенитет, опираясь на ценности, совместимые с потерей суверенитета, нельзя»32.
Переживаемый сейчас период дает основания для опасений за дальнейшее развитие страны и народа, несмотря на то, что в программных заявлениях Президента и Премьер-министра страны тема социально-экономического развития звучит постоянно. Более того, проблема развития страны не остается только призывом, она воплощена в конкретные разработки и сформулированные задачи, в поставленные цели и проекты33. Эти разработки являются предметом всестороннего анализа и глубокой критики со стороны экспертного сообщества.
Не вступая в этой статье в полемику ни с авторами разработок, ни с их оппонентами, отметим, что развитие страны является несомненным приоритетом и предметом озабоченности всех участников дискуссии. Расхождение во взглядах наблюдается в предпочтениях в выборе оснований, способов и целей развития. Это означает, что проблема развития России не решена в самом глубоком, фундаментальном, мировоззренческом, философском смысле. Нет общественного консенсуса по «образу желаемого завтра». Разноголосица в определении стратегии развития, слышимая на уровне высших слоев политической элиты страны, свидетельствует об отсутствии политического, стратегического целеполагания.
Общество утратило прежние смыслы собственного существования и не может обрести новые. Народ в массе своей перестал ощущать собственное «предназначение» как некой целостности и «предназначение страны, государства», как формы и инструмента, посредством которых он это предназначение реализует. Одновременно с этим происходит снижение ценности государства как такового. Низведение всей полноты потребностей до материальных, низведение любого профессионального роста только лишь к инструменту улучшения достатка чревато необратимой трансформацией государства, его функций и его формы. Нарастает конфликт между содержанием государства – а оно воплощено в стремлениях народа – и его формой. На определенном этапе развития этот конфликт либо приводит к распаду формы, то есть распаду государства на более мелкие образования, либо форма начинает себя сохранять любой ценой, наращивая всеми средствами принуждение народа к продолжению существования в условиях остановки его развития и последующего вырождения.
Управление развитием – это управление ценностями и идеалами
Чтобы управлять развитием, надо понимать природу его движущих сил. Выяснению этого посвящены великие теории прошлого, продолжаются поиски и в настоящем.
Формационный подход в свое время дал ясную картину развития и указал как на движущие силы, так и на цели. Не повторяя общеизвестное, напомним лишь классическую цепочку смены общественно-экономических формаций: первобытнообщинный строй, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический и – венец развития – коммунистический. Этот взгляд и метод анализа не утратил ни своей актуальности, ни привлекательности и сегодня, хотя стало ясно, что он не описывает всей полноты и сложности трансформаций и взаимовлияний различных факторов общественного развития и вряд ли может служить единственным основанием для выработки стратегии развития.
Со второй половины ХХ в. стало популярна теория «стадий роста», выдвинутая в противовес марксистскому учению об общественно-экономических формациях. Согласно этой теории, основными являются два типа общества — «традиционное» (докапиталистическое) и «индустриальное» (капиталистическое), а историческое развитие характеризуется пятью стадиями экономического роста:
1) «традиционное общество»;
2) стадия подготовки условий для «сдвига»;
3) стадия «сдвига» и перехода к индустриальному развитию;
4) «индустриальное общество»;
5) стадия «массового потребления».
В связи с многообразием концепций и типологий исторического развития, мы ограничимся упомянутыми и укажем на необходимость выявить признаки подлинного развития в сложной картине трансформаций стран и народов, каковую часто называют «развитием» без должных оснований. Отметим также, что подавляющее большинство подходов и концепций в качестве основного мерила и критерия развития рассматривает материальное производство и потребление, отличаясь лишь в способах его измерения и оценки.
Не отрицая выявленные факторы общественного развития, отметим, что о духовных трансформациях обществ, о том, чем пришлось заплатить за те или иные достижения в области экономического развития, говорится мало и вскользь. В то время, как точно так же, как потребности управляют поведением человека, мир ценностей, система ценностей может управлять развитием. Сообщество рабов в Древнем Риме или Греции, ориентируясь на доступную им систему ценностей, состоящую в основном из физиологических потребностей, – не развивается. Появление индивидуумов с более высокими запросами и устремлениями (типа Спартака) – приводило к всплескам активности, борьбы, которая, однако, не приводила к развитию сообщества (или класса) рабов до тех пор, пока не изменились возможности по формированию иной (общественной, классовой, элитарной и пр.) системы ценностей.
Двигатель прогресса, развития – это идеалы и ценности. Моисей получил Скрижали Завета – это были ценности, идеалы, и это была новизна. Прошли века, и Заветы стали не так трактоваться и не так исполняться, в результате ветхозаветные ценности перестали быть двигателем развития. Но возникло христианство и Новый Завет: это были новые ценности и новые идеалы, снова наступило развитие, наступил прогресс. Новизна была не в новых технологиях производства или зарабатывания денег, новизна была в том, как жить, какие отношения между людьми устанавливать, каким ценностям поклоняться, каких норм придерживаться, а от каких отказываться...
Христианство раскрепостило свободу воли, и человечество смогло без «прямого вмешательства Господа Бога», само вырабатывать новые правила и ценности – в том числе и через революции: социальные, научно-технические, промышленные, религиозное и светское реформаторство и т.д.
Изменение возможностей привело к формированию новых потребностей и новой системы социальных ценностей в русском обществе после и в результате отмены крепостного права. Это дало толчок развитию капитализма и вообще развитию. Аналогичные процессы (изменение системы ценностей и идущее вослед изменение развития – его направления, скорости, содержания и т.п.) наблюдались в ходе и после революций 1917 года, а также на различных этапах строительства социализма в СССР. Когда советский проект начал выдыхаться, угасать, народ стал искать и жаждать новизны, за которую легко принял лозунги «перестройки» – и потому откликнулся энтузиазмом. Однако в ходе и в результате перестройки произошла подмена: место целей и ценностей, лежащих в сфере идеального («ускорение», «гласность» и т.п.), заняли ценности материальные. И это еще могло бы не обернуться катастрофой, если бы при этом не требовалось разрушить «идеальное» как таковое – под лозунгами борьбы с «засильем партократов» и ему подобными. Если бы общество, отказываясь от одних идеалов, сформулировало новые идеалы, столь беспощадной и тотальной гибели страны не произошло бы.
29 Кургинян С.Е. Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. В 2 томах. М.: ЭТЦ, 2009, – с. 1168. См.также цикл лекций «Суть времени», доступный на сайте www.kurginyan.ru.
30 Не очень верным нам это кажется в силу смысла понятия «проект», предполагающего наличие авторства, заранее разработанного плана работ, ясного видения итогов и измеряемых результатов. Ввиду очевидного отсутствия «проекта модерн» в общепринятом смысле, мы бы предпочли называть происходящее «процессом»: «процесс Модерн».
31 Кургинян С.Е., ibid, т.2, 54с.
32 Кургинян С.Е., ibid, т.2, стр. 50.
33 Укажем, например, на такие разработки как «Стратегия-2020» МЭРТа, а также концепции ИНСОРа «Россия XXI века: образ желаемого завтра» и «Обретение будущего. Стратегия 2012», проект «Сколково».