Ценностное измерение и ценностные координаты

28 октября 2016 года

Выступление на семинаре « Российское образование – антропологическое измерение»

Сформулированные вопросы дискуссии всем своим смыслом просто вопиют о том, что образование – это не сфера услуг, а система воспитания человека и гражданина. В этой связи нельзя не отметить обнадеживающие заявления нового министра образования. Оправдаются ли ожидания – увидим, но я полагаю, что только такой подход и должен осуществляться на практике.

В этой связи в контексте сегодняшней повестки дня разговор об образовании – это разговор не о приобретении навыков, сведений и знаний, хотя все эти три функции образование призвано обеспечивать. Это разговор о государстве и его гражданах: какими им следует быть? Выскажу в этой связи несколько тезисов.

Мир целостен и взаимосвязан. Из этого тезиса можно провести две дорожки. Одна – к оправданию глобализации как естественной формы сосуществования. И превратить этот тезис в пропаганду глобализации по одной, условно американской,  модели. Вторая дорожка сложнее (и нужнее): признавая онтологически верным утверждение о целостности мира, признанавать факта его разделённости – цивилизационной, религиозной, политической, языковой, этнической и пр. И тогда ценностный базис, который следует положить в основу воспитания гражданина и патриота своей страны, приобретает более сложную структуру, в нем появляются ценности национального суверенитета, цивилизационной, культурной, этнической, религиозной и пр. идентичностей. Но при этом – без отрицания целостности мироздания и человечества в его базисных измерениях и без отказа от фактора глубокой взаимосвязанности «всего со всем».

Следующий тезис: Россия целостна во времени и пространстве.  Меняются лишь формы, границы и названия государств, являющихся оболочками, инструментами существования русского народа. (Под русским народом я здесь понимаю нечто более широкое, нежели его этническая, политическая или религиозная идентичность. Понятие «русский народ» еще не устоялось до уровня конституционной, юридической нормы, это динамический процесс меняющихся на наших глазах признаков и критериев. Разговор об этом чрезвычайно важен, но выходит за рамки сегодняшнего выступления. Хотя и не выходит, – на мой взгляд, – за границы обозначенной темы дискуссии.) В этой связи одной из базисных, фундаментальных ценностей российского образования должно быть воспитание ощущения и осознания непрерывности России, её истории. Образование не должно воспитывать ущербные взгляды на нашу историю, окрашивать её в черно-белые цвета или отрекаться от целых периодов. Наша история многоцветна и в целом – позитивна. Это очень важно: иметь позитивную историю, охватывающую период времени в тысячу с лишним лет. История страны должна наполнять сердца граждан чувством гордости.

О современном контексте. Современный контекст – конфронтационный и верно назван информационно-психологической войной. В этой связи перед нашим образованием стоит одна задача: эту войну выиграть! И не забывать, что о войне «горячей» говорил Бисмарк: «Войны выигрывают не генералы, войны выигрывают школьные учителя и приходские священники». Тем более это верно для информационно-психологической, гибридной войны.

К сожалению, то, как эта война ведется, вызывает у меня серьезную озабоченность.

Прежде всего: теория ведения войны такого типа недостаточно разработана. Не обобщена и не доведена до методического уровня и практика ведения войны – хотя бы на примере войны холодной: ее опыт нами в наших интересах не используется. Отмечу, что перенос в эту сферу понятий войны «обычной» ничего не дает. Нет ясного понимания базовых вещей: кто есть враг и как его распознать? Где проходит линия фронта? Что такое победа в информационно-психологической войне? Победа в информационно-психологической войне может и не означать уничтожение войск противника и взятие его столицы. Снарядами являются идеи, отвязавшиеся от своих носителей и пропагандистов. Пушками – СМИ, сфера культуры и искусства. Мишенями – сердца и умы.

Контрпропаганды в такой войне недостаточно. Важнее и эффективнее не только разоблачать происки врага, но и воспитывать нравственные, ценностные устои, укреплять национальный иммунитет социального организма.

Линия фронта не совпадает ни с какими границами. Она – повсюду. Противниками в этой войне являются вовсе не одни лишь иностранные государства и их агенты. Противниками являются и собственные граждане, являющиеся носителями враждебных идей. А какие идеи враждебны, какие нет? Кто даст ответ? И в этой связи картина усложняется, возникает требование размежевания по каким-то принципам. По каким? Идеологическим, религиозным, культурным? Нет ясного и ответственного ответа на этот вопрос на уровне государства – и в этом одна из основных проблем нашей страны. Размежевание должно пройти по ценностному измерению, но это, во-первых, не сделано даже на академическом уровне. А во-вторых, – совершенно неясно как это вывести на уровень политический: кто и как это должен и может сделать в системе политических институтов? Политические партии? Но они вообще не присутствуют в интеллектуальном поле. Это имитационные образования, призванные решать примитивную утилитарную задачу: быть «признаком» наличия демократии и не мешать производить законы.

В этой связи именно сфера образования и может стать тем инструментом, тем орудием, тем институтом, который сможет поместить общество в пространство ценностей и научить его разговаривать на ценностном языке.

Что является содержанием, предметной областью войны? За что ведется борьба? В конечном счете, борьба ведется за право России (и других стран и народов) на развитие в соответствии с собственными представлениями о добре и зле, о целях и смыслах жизни. Множественность моделей развития – вот краеугольный камень той международной парадигмы, которой еще нет и которую должна и может выдвинуть Россия – как на уровне системы нашего образования, так и в пространстве международного дискурса.

Еще одной важнейшей системой координат в пространстве ценностей является пара «личность и государство», «общественное и личное». Мы страшно далеки от точки возможного равновесия. Общество дезориентировано и разобщено и в этом измерении. Нас насильно затолкали в противоположные углы, навязав ложный выбор между коллективизмом и индивидуализмом. И то и другое – ценности, находящиеся в сложном, воистину диалектическом взаимодействии. И понимание этого должно обеспечиваться в системе образования.

Сегодняшний «человек общественной» дезориентирован по многим другим направлениям многомерного ценностного пространства. Назову еще несколько важных пар: «сакральное и профанное», «религиозное и светское», «развитие и деградация», «развитие и контрразвитие», «сложное и простое»… Эти и другие дуальные пары суть координатные оси в пространстве ценностной матрицы человека и общества. Подъем сознания – вот критерий подлинного развития общества. Задача образования (оно же – воспитание) дать четкие ориентиры в этих координатах, показать изменчивость среды, указать на пределы допустимых изменений и направления желательных. И осуществлять это следует в предметно-образной форме. Именно эта методика преподавания и воспитания является русской традицией, успешно зарекомендовавшей себя на протяжении даже не десятилетий, а столетий.

И последнее. Целевой образ формируемого системой образования человека должен лежать в сфере этики. Что есть развитие общества? Это движение по направлению к обществу этического согласия, это восхождение к этическому идеалу взаимоотношений между людьми. От модели «хищник-жертва», от общества, в котором «человек человеку волк» – к обществу, в котором «человек человеку друг, товарищ и брат», в котором свободное развитие всех есть условие и цель свободного развития каждого.

Именно поэтому – главное, что должна обеспечивать система образования: этическая система взаимоотношений человека и общества. Но именно это она как раз и не обеспечивает, отдав ее формирование на откуп торговцам! Этическая система – это критерии «добра» и «зла», механизм отбора «правильного» и «неправильного», некий поведенческий образец должного, позволяющий выбирать и оценивать намерения, действия и бездействия людей и социальных институтов. Следует подчеркнуть, что именно этическая система, а не ценностное ядро как таковое формируют оценку поведения. Это означает, что, скажем, два социума, обладающие близкими или даже совпадающими ценностными матрицами, но оперирующие разными этическими системами, могут по-разному оценивать одни и те же действия, могут стремиться избирать различающиеся стратегии жизнедеятельности.

На этом полагаю уместным завершить свое краткое выступление, в котором я попытался обозначить некоторые тезисы, связанные с проблемой формирования ценностного измерения образования.