Энергетическая независимость России или Четвертый ключ к будущему

Журнальный вариант статьи опубликован в: «Банки и деловой мир», №10(178), октябрь 2009 г. стр.44-46

Сегодня Россия своими нефтью и газом пользуется не как мощнейшим конкурентным преимуществом, а как простым товаром, приносящим большую или меньшую прибыль. Конкурентное преимущество наличия собственных энергоносителей состоит не в том, что их можно продать и «заработать валюту», а в том, что можно снизить стоимость издержек, связанных с энергопотреблением. Россия, однако, этим преимуществом не пользуется и пока движется к наихудшему их возможных исходов: закреплению нефтегазовой зависимости экономики навечно. Реализовать имеющиеся естественные геоэкономические преимущества можно одним единственным способом: сделать собственные углеводороды более дешевыми, нежели они достаются странам-конкурентам. Правительство страны, борясь с клубком проблем и противоречий пытается это делать и снижает внутренние цены на энергоносители с помощью тарифов, акцизов, налогов и увещеваний. Но, одновременно с этим, принимает противоположное по смыслу губительное решение о выравнивании внутренних и мировых цен на энергоносители. Рост внутренних цен на энергоносители приводит к росту практически всех издержек производства и делает перспективу диверсификации экономики проблематичной.

-=-

О структурных перекосах российской экономики говорится давно, и не только в экспертном сообществе, но и на уровне правительства. Еще в 2002 году, например, Герман Греф констатировал: “За десять лет (с 1992 по 2002) Россия потеряла около половины своего экспорта высокотехнологичных товаров. Сейчас экспорт машин, оборудования и транспортных средств составляет 12% в общем объеме экспорта, в то время как раньше на продукцию глубокой переработки приходилось 25%. При этом доля сырьевых ресурсов, в первую очередь нефти, превышает 50%». Минэкономразвития предложило «оптимизировать долю ренты, изымаемой государством при добыче полезных ископаемых, налоговую нагрузку и экспортный таможенный тариф в направлении эскалации общей фискальной нагрузки по мере уменьшения степени обработки». Это предложение было учтено при разработке «Программы социально-экономического развития РФ на среднесрочную перспективу (2003-2005 годы)».

В последующие семь лет не было не то что года – квартала, – чтобы правительство и его экспертные институты не проявляли заботу о необходимости устранения структурных перекосов отечественной экономики. Принимались решения, реализовывались “Программы», предлагались приоритеты дальнейшего развития. Так, в январе 2007 года в Давосе Дмитрий Медведев, тогда еще первый вице-премьер правительства, определил следующие важнейшие направления развития России. Он назвал их “тремя ключами к будущему»: диверсификация экономики, современная инфраструктура и вложение в человеческий капитал. Направления определены верно... Что удалось сделать? С тех пор прошло два года активной экономической политики. Достигнутый на сегодня результат удручает. Однобокость отечественной экономики продолжает усиливаться.

И дело здесь не в злом умысле и не в “мировом кризисе» – структурный перекос усиливается по объективным причинам, если таковыми считать финансово-экономическую политику. Экономика страны поставлена в такие условия, при которых никаким иным способом она жить не может, только “структурно перекашиваться”. Не устранены фундаментальные противоречия между заявленными экономическими целями и навязанными экономике “правилами игры”. Экономическая система страны на внешние воздействия со стороны Правительства и Центрального банка отвечает совсем не так, как хотелось бы тем, кто стремится к развитию и диверсификации экономики. Какие только пилюли больному ни прописывали, а ему все хуже и хуже. То, что все до сих пор использовавшиеся методы и реализованные на практике условия функционирования экономической системы, ошибочны, не требует доказательств, достаточно взглянуть на динамику усиления пресловутого структурного перекоса.

ТОВАРНАЯ СТРУКТУРА ЭКСПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

(в процентах к итогу)

Источник: Российский статистический ежегодник – 2007 г.

Эта динамика отражает объективную реальность: выгодно вывозить сырье и невыгодно заниматься производством продукции. Невыгодно, потому что энергозатраты любого производства у нас в стране выше, чем у конкурентов, а для продукции высоких степеней передела это особенно чувствительно в силу мультипликативного эффекта роста стоимости на каждом этапе. При росте (“выравнивании») стоимости потребляемой энергии быстро наступает точка нерентабельности при фактических ценах на конкурентном рынке. Не учитывать этот фактор, желая при этом устранить структурный перекос – невозможно.

Дальнейший запланированный рост внутренних цен на углеводороды окончательно лишит нас всякой возможности создавать конкурентоспособную продукцию практически во всех отраслях экономики. Уже сегодня мы не можем производить огромный перечень продукции вследствие неконкурентоспособных отпускных цен, определяющихся издержками на энергообеспечение производства, включающее как прямые затраты на производство продукта, так и косвенные, связанные с необходимостью отопления, освещения и пр. Уже ликвидированы целые отрасли: станкостроительная, легкая промышленность. Жертвами роста внутренних цен стали авиастроение и эксплуатация отечественных самолетов. Только за счет искусственного регулирования тарифов удается поддерживать существование железнодорожных перевозок, еще немного, и спрос на услуги российского ж/д транспорта упадет. В частности, по такой важнейшей артерии, как Транссиб, обеспечивающий грузопоток между Китаем и Европой, будет невыгодно перевозить грузы: себестоимость перевозки с учетом “мировых” цен на энергоносители станет чрезмерно высокой.

Что делать?

Может, пора перестать списывать у соседа справа, слева, сзади и спереди, прекратить попытки заглянуть “в ответ”, а сесть и подумать? А, подумав, понять, что все “три ключа Медведева» так и останутся очередными призывами, если мы не сможем воспользоваться нашими естественными конкурентными преимуществами. Воистину ключевым естественным преимуществом России является наличие нефти и газа. Отказавшись от реализации имеющихся преимуществ невозможно не проиграть. Но мы, следуя чьим-то трагически ошибочным концепциям, решили от этого отказаться. Отказ от природного преимущества называется “выравнивание цен на энергоносители”. Сегодня мы своими нефтью и газом пользуемся не как мощнейшим конкурентным преимуществом, а как простым товаром, приносящим большую или меньшую прибыль. Конкурентное преимущество наличия собственных энергоносителей состоит не в том, что их можно продать, а в том, что можно снизить стоимость издержек, связанных с энергопотреблением, при производстве продукции высоких степеней передела.

Пока Россия неотвратимо движется к наихудшему их возможных исходов: закреплению нефтегазовой зависимости экономики навечно. Реализовать имеющиеся экономические преимущества можно одним единственным способом: сделать собственные углеводороды максимально более дешевыми, нежели они достаются странам-конкурентам.

Вырваться из этой засасывающей нас трясины ошибочной концепции “выравнивания цен на энергоносители” можно двумя путями. Первый путь – сегодня чисто умозрительный: вернуться к экономической автаркии советского типа. Нереалистичность этого пути проистекает из отсутствия политической воли к подобному шагу и практической невозможности совершить его в сегодняшних условиях без революционных изменений. Второй путь – сумма вполне реализуемых эволюционных приемов, предлагающихся в настоящей статье.

Цель предлагаемых мер состоит в снижении энергетической составляющей всяких издержек и превращении этих издержек в суверенно управляемый экономический параметр.

Существует прямолинейное решение задачи снижения энергетической составляющей себестоимости продукции: дотирование энергозатрат производителям. Так поступают, например, в Китае, что определяет дешевизну и, соответственно, конкурентоспособность китайских товаров на мировом рынке (а вовсе не дешевизна рабочей силы, как принято считать[1]). Модель дотирования отдельных отраслей или видов продукции осуществляется в странах ЕС и других странах, явно и неявно дотирующих производство, например, с/х продукции. Подобный подход применяется и в нашей стране, однако он содержит множество сложностей и неопределенностей как в выборе отраслей и видов продукции, подлежащих дотированию, так и в изменчивости и плохом прогнозировании размеров дотаций, зависящих от конъюнктуры мирового рынка энергоносителей. Для России дотирование энергозатрат путь неэффективный и нелогичный.

Недостатков дотирования и управления тарифами лишена предлагаемая модель. Суть ее в введении фиксированной рентабельности производства энергоносителей с учетом фактической себестоимости добычи нефти и газа. При этом себестоимость исчисляется в новой, специально для этого вводимой валюте – “новый”, или “энергетический рубль”. Вторым принципиально важным элементом предлагаемой модели является новый механизм установления курса нового рубля по отношению к мировым валютам через паритет покупательной способности по отношению к “энергетической» или “биржевой» корзине.

“Энергетический рубль» вводится в твердой привязке к некой “энергетической корзине”, состоящей из физических объемов нефти и газа в определенных пропорциях. Параметры привязки “энергетического рубля» к “энергетической корзине» определяются из себестоимости добычи нефти и газа, а также заданной, фиксированной рентабельности продажи нефти и газа. Возможен также учет необходимого для нормального функционирования экономики объема денежной массы и соотнесение его с добываемыми объемами энергоносителей. Для точной оценки величин требуется детальная проработка механизма. Для демонстрации сути предлагаемой модели рассмотрим упрощенный модельный пример.

Модельный пример.

Себестоимость барреля в России по разным данным колеблется в районе 6-8 долларов, или 180 – 240 рублей при курсе около 30 руб за доллар. Для иллюстрации модели примем, что себестоимость добычи барреля нефти составляет 180 рублей. Для простоты рассмотрим “энергетическую корзину» состоящую только из нефти.

Новый “энергетический рубль», вводится и определяется следующим образом: 1 баррель нефти продается нефтедобывающими компаниями по фиксированной цене, равной (Себестоимость + R%). Примем, с иллюстративными целями, заданную рентабельность продажи нефти и газа (R%) в размере около 11%. Сказанное означает, что за 200 новых “энергетических рублей” всегда и повсюду можно купить/продать 1 баррель нефти: 200 = 180 +11%.

Для вновь введенного “энергетического рубля» должен быть изменен механизм определения курса по отношению к мировым валютам. Вместо искусственно созданных и поддерживаемых ЦБ условий валютной биржи, курс нового “энергетического рубля» должен определяться ценой мировой нефтяной биржи. Продолжая условный числовой пример, курс нового энергетического рубля при цене нефти на мировой бирже 70 Долларов/баррель, составит 2,86 Эруб/долл. (200 эруб = 70 долл.).То есть соотношение существующего рубля (около 30 руб/доллар) и нового “энергетического” составит примерно 10 к 1 на момент введения нового рубля и нового механизма определения его курса. Дальнейшая динамика курса нового рубля будет следовать динамике мировой нефтяной биржи, а старый рубль постепенно вытесняется из обращения.

Итак, целью предлагаемых нововведений является создание таких условий, которые позволят произвести структурные изменения экономики России, перейти к производству высокотехнологичной конкурентоспособной на мировом уровне продукции, изменить структуру экспорта в ее пользу, а также создать финансовую систему, отвечающую целям такого развития России.

Суть предлагаемых нововведений состоит из нескольких положений. Первое положение – управление рентабельностью нефте– и газодобывающей отрасли. Второе – введение нового базиса счетности и стандарта рубля. Третье – введение новых механизмов определения валютного курса рубля.

Управление рентабельностью означает директивное введение предельной рентабельности добывающих компаний по принципу «себестоимость плюс заданная рентабельность» и отказ от политики «выравнивания мировых и внутренних цен на энергоносители». Целью введения контролируемой рентабельности является обеспечение внутреннего рынка энергоносителями по минимальным ценам. Директивное введение рентабельности не эквивалентно государственному регулированию цен. Этот механизм вполне адекватно учитывает реально складывающуюся и изменяющуюся себестоимость продукции в условиях рынка. Ограничения накладываются лишь на размер прибыли добывающего предприятия при поставке добытой продукции. Разумеется, себестоимость добычи энергоносителей от предприятия к предприятию отличается в разы и зависит от многих, в том числе и объективных природных и инфраструктурных факторов. Поэтому механизм ограничения рентабельности не может быть примитивным, но он и не сложнее действующей тарифной политики. Детальная разработка этого принципа выходит за рамки целей настоящей статьи

Новый базис счетности рубля. Под “базисом счетности» мы будем здесь понимать некий востребованный на рынке конечный измеряемый результат деятельности. Во всех финансовых системах, основанных на каких-либо “стандартах» – золотом, серебряном, либо ведущих счет востребованными изделиями, животными, мерами зерна и т.д., именно эти “стандарты” исполняли функцию “базиса счетности» для вводимых валют. Отказ большинства мировых валют от каких-либо стандартов предоставил мировой экономике ряд новых возможностей, однако, к настоящему времени породил не меньший ряд проблем, выразившихся, в частности, в текущем финансовом кризисе. Сегодня выдвигается много предложений по исправлению возникших недостатков мировой финансовой системы, в том числе и в виде возврата к тем или иным вариантам “стандарта».

Нынешний российский рубль неустойчив, подвержен высокой инфляции, не обладает привлекательностью как резервная валюта, что чрезвычайно затрудняет развитие страны, а устранение структурного перекоса экономики делает практически невозможным, поскольку без “длинных денег» инвестирование в долгосрочные проекты невозможно. Стремление сделать рубль устойчивой, надежной национальной валютой, способной обеспечивать решение проблем развития страны, побуждает к поиску базиса счетности и возможного стандарта. В отсутствии общепринятого мирового стандарта, типа золотого, базисом счетности национальных валют могут быть те товары и услуги, которые страна предлагает и которые востребованны на мировом рынке. Россия, у которой на современном этапе ее развития, основными экспортыми товарами являются энергоносители, минеральные удобрения, металлы и т.д., в качестве “базиса счетности» рубля может использовать некую “экспортную корзину», в которой с определенными весовыми коэффициентами находятся основные экспортные товары и услуги, включая, например, услуги по транспортировке грузов.

Рассмотрим упрощенный вариант модели базиса счетности рубля, в которой в «экспортной корзине» фигурирует только нефть. С иллюстративными целями мы не учитываем далее отличия свойств различных марок нефти, отличия условий добычи и т.д. В качестве иллюстрации приведены некие условные показатели. Сегодня сырая нефть в России поставляется на свободном рынке по цене, близкой 8000 руб/тонна. Этот рыночный факт означает, что килограмм нефти стоит 8 рублей, или за один рубль можно купить 125 граммов нефти; иначе говоря, материальный эквивалент рубля, его материальное наполнение, «стандарт» на момент покупки на свободном рынке именно таков: 1руб = 125 г нефти. Однако, с точки зрения себестоимости добычи это не так. Если себестоимость добычи условной нефти считать близкой к 1200 руб за тонну, то мы получим технологический факт: 1 рубль = 833 грамма нефти.

В сущности, подобным образом определенная величина «наполнения рубля» может стать и его стандартом, а некий физический объем добытой нефти – базисом счетности[2]. Подчеркнем, что сущностью предлагаемого нововведения является не столько поиск нового стандарта рубля, сколько установление нового базиса счетности, основанного на фактических трудозатратах добычи фиксированного физического объема энергоносителей – нефти, газа, угля и пр. То есть, единицей счета и, соответственного, ценностного наполнения нового рубля становится добытый физический объем нефти (в упрощенной модели), или сумма объемов различных товаров и услуг в виде некой «экспортной корзины».

Таким образом фактически осуществляется введение нового “энергетического” рубля, измерением и ценностным наполнением которого является, в нашем упрощенном примере, фиксированный объем нефти. В сочетании с директивно установленной рентабельностью, например, в 15%, продажная цена условной нефти на всей территории России для всех видов потребителей станет равной 1200 + 15% = 1380 эруб.

Такой подход – физический объем добытых энергоносителей в качестве базиса счетности рубля – отвечает реальным потребностям современного состояния экономики и финансовой системы России, поскольку Россия «общается» с мировой экономикой, по преимуществу, посредством именно этих товаров, это наши главные экспортные позиции. Если бы основными экспортными позициями России были автомобили, обучение скрипачей, или килограмм перевезенных на заданное расстояние грузов, тогда именно эти товарные единицы стали бы рассматриваться как базис новой счетности рубля. Целью предлагаемых нововведений как раз и является достижение этого результата, создание таких условий, при которых экономика России сможет гармонизировать свою структуру и производить высокотехнологичные конкурентоспособные товары и услугив объемах, составляющих большую часть экспортной корзины. Когда структура экономики страны станет иной, более гармоничной, состав «экспортной корзины должен быть изменен и она перестанет быть по преимуществу «энергетической», поскольку в ее состав будут входить высокотехнологичные экспортные изделия и востребованные услуги.

Валютный курс нового рубля. Основой механизма определения валютных курсов нового рубля должна стать рублевая платежная система на базе плавающих паритетов покупательной способности исчисляемых на основе экспортной корзины. В упрощенном иллюстративном примере в корзине один экспортный товар – нефть. Если принять цену поставки российской нефти на экспорт равной 250 долларам за тонну, а цену тонны нефти в новых энергорублях примерно 1380 эруб/тонна, то соотношение нового энергетического рубля и доллара, если ограничиться учетом лишь этого фактора, было бы: 1380 эруб = 250 долл, 5,12 эруб = 1 доллар. Более широкий учет экспортных товаров приводит к иному соотношению. Причем такой подход позволит ввести не плавающие, а фиксированные на годовой основе валютные курсы. Механизм введения платежной системы на основе паритета покупательной способности разрабатывается[3].

Естественно, реальный механизм установления валютных курсов нового энергетического рубля должен быть сложнее и лишь учитывать фактор биржевой стоимости основных экспортных товаров, а не полностью и напрямую им определяться «в автоматическом режиме». Установление валютных курсов Центральным банком осуществляется с учетом многих иных факторов и должно быть направлено на обеспечение приемлемой волатильности эффективного курса рубля при возможных резких скачках цены на нефть и другие биржевые товары. Обсуждение возможного конкретного механизма определения валютных курсов выходит за рамки настоящей статьи. Скажем лишь, что существующий непрозрачный и политически чрезмерно обусловленный механизм должен быть изменен: валютный курс нового энергетического рубля должен определяется с непосредственным учетом паритета покупательной способности рубля на основании сравнения с условной экспортной корзиной.

Проблема энергосбережения

Повышение внутренних цен на энергоносители имеет не только директивную, пришедшую извне мотивацию (условие вступления России в ВТО), но и вполне рациональные соображения. К таковым относится стремление развить стимулы к внедрению энергосберегающих технологий. Слишком дешевая энергия не побуждает ни производителей, ни население экономить на расходовании энергии. Ожидается, что рост цен на энергию неумолимо заставит повсеместно внедрять энергосберегающие технологии.

В производственной сфере стимулом к сокращению издержек является реализация продукции. И если я на устаревшем обрудовании и с устаревшими энергоемкими технологиями выпускаю пользующуюся спросом конкурентоспособную продукцию, компенсируя излишние энергозатраты их низкой стоимостью, то у меня действительно снижены стимулы применения энергсберегающих технологий и я подобен нашим «алюминиевым королям»: выставляю конкурентоспособные цены за счет дотаций (искусственно заниженных тарифов) на электроэнергию со стороны государства. Эта проблема существует и она может не только по-разному решаться, но и по-разному оцениваться с учетом и минусов и плюсов, которые имеются в связи с удержанием рынков сбыта. Не вдаваясь в полемику по этому поводу, скажем, что стимулировать внедрение энергосберегающих технологий можно и должно другими рычагами, потому что на практике повышение цен на энергию пока приводит к тотальному угнетению реального сектора экономики. Один из наиболее эффективных современных промышленников – глава объединения “Новое содружество» К.Бабкин в своей книге “Разумная промышленная политика” пишет: “Если в Правительстве хотят стимулировать энергосбережение, то пусть стимулируют в позитивном смысле, то есть снижением налогов, дотациями тем, кто снижает энергозатраты, делает какие-то инновации, но никак не тупым повышением цен – этим добьются обратного. Промышленности просто не будет».

На конкурентоспособную цену продукции, на себестоимость ее производства давят два фактора: энергозатраты – то есть собственно затраты энергии, и цена, которую надо заплатить за потребление этой энергии. Разумеется, оба параметра надо снижать. Предлагаемая к обсуждению модель о том, как снижать цену энергии.

Кто при этом теряет?

Нефтедобывающие компании директивно садятся на определяемую правительством рентабельность при продаже нефти как на внутреннем рынке, так и на мировом (поскольку курс нового рубля определяется биржевой ценой на нефть). В нашем примере – около 11%. Рентабельность может быть установлена и иной, однако разумной и достаточной для расширенного воспроизводства представляется рентабельность около 10%– 15%. Так что какие-то нефтяники, возможно, теряют сверхприбыли, но все равно остаются в весьма респектабельной зоне доходности и устойчивости бизнеса. Следует подчеркнуть, что рентабельность продаж на внешнем и на внутреннем рынке выравнивается, поэтому не возникает основы и мотива для перепродажи нефти, купленной на внутреннем “дешевом” рынке, на внешний рынок.

По-настоящему теряют те “внешние и внутренние силы”, которые требуют введения мировых цен на внутреннем рынке энергоносителей. Они лишатся вожделенного мощнейшего рычага воздействия на страну. Вот иллюстрация на тему многолетнего “бодания” о вступлении России ВТО, жестким условием которого является “выравнивание» внутренних цен:

“Но самый непреодолимый барьер на пути в ВТО – низкие внутренние цены на газ и электричество. Вчера эту проблему после заседания комиссии Кудрина Максим Медведков обсуждал в РСПП с главой рабочей группы по ВТО Алексеем Мордашовым, представителем Еврокомиссии в Москве Ричардом Райтом и президентом Европейского делового клуба Сеппо Ремесом.

Дискуссия вышла бурной. Господин Райт заявил, что ценообразование в России искажает торговлю энергоемкими товарами и что скрытая энергетическая субсидия российской промышленности достигает $1,5 млрд в год. После чего потребовал увеличить внутренние цены на газ для промышленности до $40 за 1 тыс. кубометров. Сеппо Ремес уточнил – до $45. Максим Медведков раздраженно отрезал: «В Испании виноград стоит дешевле, чем в России. Мы же не требуем повысить на него цены. Это их естественное преимущество. А наше – дешевый газ». Ричард Райт попробовал зайти с другого конца: «Удорожание газа привлечет в Россию инвестиции и увеличит поступления в бюджет». Но российского переговорщика не убедил. Он поспешил напомнить, что в ЕС нет ни одной страны, до конца либерализовавшей рынок газа, поэтому в странах ОЭСР, например, скрытые энергосубсидии достигают $60 млрд в год. Затем господин Медведков спросил, готов ли ЕС взять на себя обязательство перед ВТО по реформированию своего энергорынка. Господа Райт и Ремес от ответа уклонились. Алексей Мордашов грустно констатировал: проблема энергетических цен может заблокировать вступление России в ВТО”. (Цит. По “КоммерсантЪ», №51, от 26.03.2003).

И еще одна иллюстрация на эту тему:

“...Едва г-н Мордашов обозначил главную проблему переговоров -– требования ЕС поднять внутренние цены в России на энергоносители на уровень мировых, как слово взял Владимир Путин. Его наполненный эмоциями экспромт стоит привести полностью.

-– Думаю, что представители германского бизнеса заинтересованы в том, чтобы Россия как можно быстрее вступила в ВТО. Учитывая российско-германские связи и то, что Германия является самым крупным инвестором, именно она заинтересована в скорейшем вступлении России в ВТО, и германская экономика заинтересована в том, чтобы работать на дешевых энергоносителях. Российская экономика -– производная от советской, которая, к сожалению, развивалась как затратная. Мы не можем в одночасье перейти на мировые цены в энергетике, иначе мы обвалим всю российскую экономику. Бюрократы Евросоюза или не понимают этого, или хотят затруднить вступление России в ВТО. Зачем они это делают?

Вопрос Путина показался риторическим, да и «ответчиков» за «евробюрократов» в зале не нашлось. Тогда российский президент продолжил уже мягче:

-– Мы понимаем, что придет время, когда мы должны будем выйти на мировые цены, но делать это надо поэтапно. И опять-таки не в рамках вступления России в ВТО, а в рамках энергодиалога с ЕС. А позиция бюрократов Евросоюза неправильная и нечестная. Мы рассматриваем эту позицию как «выкручивание рук», -– в голосе Путина зазвучал металл[4].

Путин, стало быть, понимает, что такой шаг для России означает сегодня полную катастрофу. Это хорошо. Плохо, если ни он ни Медведев не понимают, что завтра будет намного хуже. Еще одна цитата:

“В целях эффективного развития газовой отрасли и стимулирования промышленных потребителей газа к энергосбережению правительство в конце 2006 года приняло решение об увеличении предельных параметров изменения регулируемых цен на газ на период до 2010 г. В 2007 году цены на газ вырастут на 15%, в 2008 – на 25%, в 2009 – на 20% и в 2010 – на 28%. К 2011 году государство планирует поднять рентабельность продаж газа на внутреннем рынке до уровня рентабельности европейского газового рынка (с учетом затрат на транспортировку газа и таможенных пошлин)”.

Так что, катастрофа продолжается... И выигрыш при последовательном “выравнивании цен» будет только у тех, кому нужна именно катастрофа.

Кто выигрывает от введения “энергорубля»?

Ответ на этот вопрос ясен: выиграют все. Последствия такого шага для экономики очевидны. Возникает твердая, неизменная величина энергозатрат во всех секторах экономики: от производства, в т.ч. и производства электроэнергии, до ЖКХ. Соответственно, снижается себестоимость продукции и появляется возможность установления конкурентоспособных цен на продукцию и услуги. Кроме того, инфляция становится управляемой и низкой, появляется твердая собственная инвестиционная валюта, длинные и надежные деньги.

Уменьшатся ли при введении предлагаемой модели экспортные поступления от продажи нефти и газа? – Нет, сохранятся в том же объеме, равно как и прямые поступления в бюджет в виде налогов и пошлин.

Все остальные экспортные отрасли увеличат объем поступлений, поскольку смогут вести более гибкую экспортную политику, смогут, при необходимости, предлагать более низкие цены на свою продукцию, увеличивая тем самым объем продаж и завоевывая новые рынки сбыта.

В таком государственном контроле за нефтегазодобычей есть глубокий смысл и оправдание, поскольку добыча энергоносителей для России по своей сути во многом близка эмиссии национальной валюты с твердым наполнением.

О ВТО.

Россия сегодня не является крупным товаропроизводителем, если иметь в виду несырьевые товары (см. структуру экспорта). Нам практически нечего предложить мировому рынку, кроме углеводородов, металлов и продукции химпрома. Большинство наших экспортных позиций относятся к группе биржевых товаров, их судьба на мировом рынке слабо или никак не зависит от ВТО.

Вот когда Россия, применяя предлагаемую, или какую-то иную модель, сможет предложить миру широкий спектр высокотехнологичных товаров, когда объем экспорта таких изделий сравнится с показателями такой страны, как Германия, тогда, возможно, обсуждение перспектив вступления России в ВТО станет не преступным деянием, ведущим к окончательному коллапсу экономики страны, как это имеет место сегодня, а нормальным бизнес-анализом ситуации на рынке.

Об инвестициях

Внешние инвестиции придут туда, где есть уверенность в высокой норме прибыли. Предлагаемые в модели меры позволят развивать конкурентоспособные производства, которые естественным образом привлекут международных инвесторов. В ныне существующий реальный сектор экономики России иностранным инвесторам вкладывать средства бессмысленно.

Заключение

Сегодня цена на энергоносители внутри страны определяется событиями и факторами, находящимися вне ее. Россия не может независимо оперировать параметром стоимости энергоносителей исходя из реалий, целей и возможностей собственной экономики. В этой связи Россия не является энергетически независимой. Это положение может и должно быть исправлено как можно быстрее.

“Три ключа Медведева» не смогут открыть дверь в светлое будущее, потому что при мировых ценах на энергоносители внутри России, существенно диверсифицировать экономику невозможно. Нужен “четвертый ключ”, который обеспечит фундамент, построенный на реальных конкурентных преимуществах страны, на использовании реальных имеющихся источниках ресурсов. И таким ключом может стать модель, общие контуры которой изложены в статье.

-=-=-

18 июля – 24 августа 2009 г.

[1] См., например, статью «Откуда берутся китайские цены»: http://www.metallopt.ru/test/metall_news/11599/

[2] Приведение стандарта валют к единице энергии предлагалось многими: С.Подолинский, П.Кузнецов, Л.Ларуш. (См., например, обзор С. Пуденко “Политэкономия труда и физическая экономика по Побиску Кузнецову» на сайте : <http://www.vixri.ru>. Физическая единица измерения энергии – Квтч, джоуль эрг и др. Могут быть базисом валюты, поскольку подавляющее большинство изделий, товаров и услуг возникают вследствие затрат определенной энергии. Мы считаем такой подход вполне перспективным и предлагаемая нами модель допускает непротиворечивое использование в качестве стандарта киловатт-час или джоуль.

[3] В.М.Симчера. Паритеты покупательной способности валют и оптимальные параметры российской платежной системы. www.senator.ru

[4] Цит. по http://www.vremya.ru/2003/190/4/82197.html